Утром выбраться из кровати оказалось не так-то просто, при чём главную сложность составляло тихое, произнесённое во сне «не уходи». Кто бы не снился Беллу, флорист ему завидовал. Оставив на столе завтрак, Вайльхен с глуповатой улыбкой упорхнул на работу, опоздав. Конечно, владелец цветочной лавки был недоволен, но это быстро прошло, когда он увидел, какими довольными выходят покупатели — эльф был особенно дружелюбен, а его творческие способности били через край, в связи с чем возросло число заказов на дизайнерские букеты.

Белл почувствовал сквозь сон, что флорист встаёт. И сказанные слова были адресованы именно ему, а вот почему его не проснувшийся мозг не хотел отпускать Вайля, мужчина не помнил, потому что почти сразу снова заснул. Мар бы побрал его подсознание! Конечно, он тянулся к открытому и смешливому эльфу так, как может тянуться к нему ужасно одинокий человек. Конечно, ему хотелось быть рядом с тем, кто принёс в его жизнь заботу и тепло. Конечно, ему хотелось защищать доверчивого и незлобивого юношу, который с улыбкой шёл по жизни, не ожидая удара. Только это было не то, что хотел бы от него Вайль. И слова, и касания только усугубляют положение, давая ложную надежду, привязывая флориста всё сильней, не давая отдалиться. А Белл… Белл не мог смотреть как гаснет улыбка, если он отказывался от встречи. Одиночество, прежде привычное, спокойное, сводило его с ума. Но не настолько же, чтоб лежать в обнимку в одних трусах вторую ночь подряд! И не настолько, чтоб не хотеть его отпускать. Не настолько, чтоб постоянно вспоминать случайный «поцелуй», чтоб его.

Беллатор со вздохом встал, стараясь не двигаться слишком резко. На плите был вкуснейший омлет, заботливо накрытый крышкой, чтоб не остыл, а на столе — несколько бутербродов. К ним прилагался травяной чай, которого отродясь не водилось в этой квартире. Как и этого непривычного и неуловимого запаха — смеси цветов, вкусной еды и чего-то ещё. Так же вышибала обнаружил записку с временем приёма лекарств.

День был довольно скучным, хотя голова не так сильно болела, поэтому можно было развлечь себя чтением. Потом вязанием. Потом бессмысленным валянием на кровати. Когда вернулся Вайль, Беллатор уже извёлся от скуки. Ну непривычно ему было целый день просто ничего не делать. У вышибалы даже выходных не было, только «короткие дни» — пятница и суббота. То есть хозяин мог бы их предоставить, но Беллу было не нужно. Друзей нет, семьи нет, зачем ему свободный день. Только раз в месяц-полтора брал отгул — съездить к матери, отдать деньги, помочь с хозяйством.

— Привет. Соскучился? — с улыбкой спросил Вайль.

— Соскучился, — честно признал болеющий, слегка порозовев. И тут же подумал, что зря это сказал. Он опять играет с чувствами эльфа, но… Мар, ладно, в конце концов, Вайль так радостно улыбается в ответ. Беллу кажется, что вместе с этой улыбкой в его дом заглядывает солнечный лучик. Ему нравится эта улыбка.

— Ты все лекарства принял? — спросил эльф, уйдя мыть руки.

— Да, мамочка, — со смешком отозвался Белл.

Флорист первым делом померил температуру — почти в норме. Светлые волосы рассыпались рядом с лицом вышибалы. Лёгкий приятный запах, что витал в квартире усилился. Кажется, так пахло от Вайля. Но проверить нельзя — вряд ли эльф будет против, если «пациент» попытается понюхать его волосы, но поймёт точно неправильно.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — под пристальным взглядом Белл смутился и выдал честный ответ: — голова болит, и вообще слабым себя чувствую. Но гораздо лучше, чем было!

— Ужинал?

— Не хотел есть.

— Ну хоть немного бы съел. Тебе восстанавливаться надо, а силы ты где возьмёшь.

Вышибала что-то невнятно промычал.

— Тебя с ложечки кормить что ли?

— Ну покорми, — хмыкнул хозяин квартиры. — Что там на работе?

— Начальник был немного недоволен, но, в целом, хорошо, много заказов, — Вайль поставил ужин греться. — А ты тут чем занимался?

— Маялся от скуки. Читал, вязал.

— Ну ничего, теперь я не дам тебе скучать.

— Будешь рассказывать мне сказки?

— Если хочешь, — флорист присел на кровать, а потом непринуждённо облокотился на согнутые в коленях ноги Белла. Живое тепло ощущалось даже сквозь плед. Очень… уютно.

— Мне нравится как ты рассказываешь. Что угодно. Если не сложно, в смысле.

— Для тебя — не сложно, — очевидно, что Вайль получал удовольствие от ситуации. Он прикрыл глаза и положил голову на колени бывшего наёмника. — Не тяжело?

— Нет, что ты.

И эльф говорил о какой-то повседневной ерунде — первое, что полезло в голову, наблюдая за Беллом сквозь густые ресницы, пока не разогрелась еда.

— Лежи, я принесу. Вот. А теперь будем тебя кормить, — флорист вооружился вилкой.

— Я же пошутил, — начал оправдываться Белл, попытавшись забрать столовый прибор. Тщетно. Правда Вайль почти сразу сам отдал вилку, посмеиваясь.

— А я в следующий раз буду серьёзен. Приятного аппетита.

А потом почти весь вечер они болтали. Эльф устроился на прежнее место. Мягкая счастливая улыбка не сходила с его лица. Бывший наёмник сначала подумал, что у флориста произошло что-то хорошее на работе, а потом до него дошло — Вайль просто рад быть с ним рядом. Безо всяких условий, ничего не требуя взамен, ни на что не претендуя, говорить, заботиться, смотреть. Белл считал, что он не заслуживает такого, но Вайльхен упорно отказывался замечать уродливые шрамы, неуклюжесть в общении, отсутствие образования, чёрствость. Отказывался скучать с таким неинтересным собеседником, который даже о себе толком рассказать не может. Отказывался обратить внимание на более достойных кандидатов. Мар побери, это льстило. Как-то незаметно Вайль перебрался под бочок к Беллу. Вышибала не возражал. Эльф так заботился о нём, это меньшее, что он мог сделать — «не заметить», что флорист к нему прижался, хотя на кровати достаточно места. И вообще, Вайльхен своим присутствием создавал ощущение уюта и спокойствия, хотелось даже самому его обнять, притянуть поближе, а заодно проверить, действительно ли это от него неуловимо пахнет цветами… Стоп, что? Белл покраснел, поняв, куда именно завели его собственные мысли. Это уже ненормально, неправильно.

— У тебя румянец, — от зорких эльфийских глаз перемена не укрылась. — Надо проверить температуру, — Вайль поднялся, нависнув над болеющим. Золотистые волосы рассыпались по обе стороны, отгородив Белла от всего кроме его «лекаря». Тёплая ладонь легла на лоб. — Посмотри на меня.

— А? — какие же у флориста красивые глаза, большие, необычного цвета, горящие нежностью и заботой. Проклятье, никто и никогда не смотрел на вышибалу так.

— Вроде, всё по-прежнему, взгляд тоже не мутный. Наверно, показалось.

— Наверно, показалось, — согласился Белл, мысленно давая себе подзатыльник. Какая бы ерунда не творилась в его больном мозгу, нельзя, чтобы эльф заметил. Нельзя, нельзя, это сделает ему лишь больнее.

Ложась спать вышибала настраивал себя, что он больше не будет во сне обнимать Вайля, что вообще всю ночь проспит на противоположенном боку. Проснувшись ночью, Беллатор констатировал полнейшую несостоятельность своих навыков самовнушения. Шальная идея пришла ему в голову, но если эльф проснётся…

— Ты спишь?

В ответ лишь тихое ровное дыхание. Белл, мысленно назвав себя полнейшим придурком и несколькими непечатными словами, принюхался. Цветами пахло не только от волос Вайля, но и от его кожи. И не только ими, но тоже приятно… можно даже сказать, притягательно. «Так, с ума нужно тоже постепенно сходить, — одёрнул себя мужчина, отстраняясь, — хватит на сегодня. Ты не можешь себя выдать, для тебя это лишь порождение одиночества, нежелание отпускать того, кто о тебе заботится. Да ты вообще болен, вот тебе и мерещится всякая дичь». Вышибала осторожно отодвинулся и повернулся спиной. Заснуть-то он заснул, но утром эльф вновь обнаружился в его объятиях. Когда флорист ушёл на работу, Белл сел на кровати, запустив руку в волосы. В его голове творилось демон знает что.