Если один из родителей ребенка - маг, то ребенок тоже будет магом. Нет исключений из этого правила. Младенец также наследует цвет волос и глаз своего родового бога.

Сначала Ксавьер Ноктюрн был счастлив из-за этого. Это гарантировало, что его ребенок будет сильным, и семья процветет.

Но после того, как он узнал о предательстве Цитаделоруса, он молился, чтобы его ребенок не был магом, чтобы он был обычным ребенком, а не становился мишенью с сапфирово-голубыми волосами, как он сам.

Но на этот раз ошибок не было. У его сына были сапфирово-голубые волосы и глаза, что означало, что его жизнь не будет легкой.

Даже возникла мысль заставить сына носить парики всю свою жизнь, но он быстро отказался от этой идеи. Все знали, что дети всегда наследуют черты своего родового бога. Никто бы не поверил в это.

Последние пять лет семья Ноктюрн была под давлением со всех сторон. То же самое произошло с другими потомками предателя бога.

Самой агрессивной группой притеснителей оказалась семья Гаусс, находившаяся в тесном последовательстве Бога Жизни до его ухода из этого мира. У Харпер Гаусса, главы семьи, был апробуждена теургия, что сделало его полубогом. Даже слухи ходили о его участии в сражении против Цитаделоруса и его приспешницы.

Семья Гаусс обладала гораздо большим богатством и влиянием по сравнению с семьей Ноктюрн. Они легко могли заставить деловых партнеров Ноктюрн отвернуться от потомков бога-предателя, используя взятки или просто запугивая другие семьи.

Со временем они становились все более нахальными: нападали на производителей музыкальных инструментов, принадлежащих семье Ноктюрн, лишая их их доходов. Они крали и ломали оборудование, вымогали деньги и даже совершали акты вандализма.

А теперь еще и это…

***

Ноктюрны были похищены ночью вскоре после дня рождения Зейна. Они помнили только то, что пошли в свои комнаты, чтобы поспать, а затем проснулись уже на дешево выглядящей повозке. Ксавьер и Зейн были связаны так, чтобы они не могли двигать руками, даже пальцами, чтобы предотвратить их способность колдовать. Фей была просто связана за руки и ноги.

Их головы были туманными из-за снотворного, мышцы болели от веревок, а сон на твердом холодном деревянном полу только усиливал их страдания.

Поскольку они только что проснулись, они сначала были спокойны, но через полминуты до них дошло. Фей и Ксавьер пережили войну, поэтому они не паниковали. Их мозги активировались, пытаясь найти выход.

Зейн, однако, начал плакать и бормотать что-то сквозь кляп во рту. Оба родителя хотели бы обнять его и успокоить, их сердца разрывались, но они не могли ничего сделать, и это только добавляло страдания.

Вскоре карета остановилась. Похитители, должно быть, услышали крик ребенка и решили остановиться, чтобы не привлекать внимание. В повозку вошло четыре невзрачных мужчин, держа в руках что-то.

Оказалось, это были шприцы. Не произнеся ни слова, они приблизились к членам семьи Ноктюрн и сделали каждому укол. Во время этого крик Зейна превратился в визг.

Ксавьер клялся себе, что никогда не забудет их простые лица.

В следующий раз они очнулись рядом с поместьем. За последние годы Ксавьер собирал информацию о семье Гаусс, поэтому он сразу понял, что это их владение.

На этот раз Зейн не плакал; он просто лежал и дрожал. Фей ползла к нему и легла рядом. Мальчик немного успокоился.

Однако, когда повозка остановилась около поместья, те четверо вновь вошли, чтобы проверить заключенных. Члены семьи Ноктюрн притворились спящими.

Один из четырех подошел к Зейну и пнул его в живот. Он задохнулся, и Фей сразу прикрыла его, так что она получила следующий удар.

"Я убью их," подумал Ксавьер, "Каждого".

Еще один укол транквилизатора, и на них опустилась тьма.

***

Ксавьер почувствовал жар. Воздух вокруг него был тяжелым и душным. Он висел на стене в странной позе. На этот раз он очнулся в каком-то подземелье.

Комната была маленькой, но в ней каким-то образом умещалось множество деревянных и металлических устройств, похожих на те, что он видел в пыточных. Висели веревки и цепи с потолка.

Он попытался произнести заклинание, но выяснил, что не может, так как его руки и ноги как-то встроены в бетонную стену за спиной. Магия земли?

Три другие стены комнаты были кирпичными. Они были грязными, хотя на них не было пятен крови.

В комнате был только один узкий вход без двери, который выглядел так, будто какой-то заключенный выкопал его, пытаясь сбежать.

"А Зейн и Фей здесь?" подумал Ксавьер. Да, они лежали в углу комнаты, оба все еще без сознания и... обнаженные? Тогда он понял, что он тоже был голый. Кто это сделал?

Только тогда он вспомнил, как он узнал поместье раньше. Это были Гауссы, которые похитили их. Эти ублюдки, наконец, перешли черту. Ксавьер знал, что это случится однажды, поэтому он потратил много денег на охранников и другие меры безопасности, такие как антимагия и защитные зоны, а также реестр разумных существ.

Это похищение было его виной, так как он не подготовился достаточно хорошо, фатальная ошибка с его стороны.

Нет. Отложим это самобичевание. Любые защитные меры лишь уменьшают вероятность возникновения несчастных случаев, но они все равно могут произойти. Он сбалансировал расходы, чтобы получить лучший результат, как и полагается лидеру. Достичь идеального исхода, когда все остаются живы и счастливы, обычно невозможно.

Ксавьер продолжал осматривать комнату глазами и заметил мужчину, сидящего за пыточными устройствами. Тюремщик?

Внезапно он услышал стон справа. Это были Фей и Зейн, приходя в себя. Тюремщик не пошевелился. Он не слышал или ему просто было все равно?

"Файе! Сын!" закричал он. Кляпы были вытащены из их ртов, пока они спали.

Близкие Ксавьеру люди быстро пришли в себя. Они знали, что лучше не привлекать внимание, но все равно ответили.

"Дорогой!" закричала Фей, ее глаза были отчаянными.

"Отец!"

Ксавьер ответил: "Спокойно. Я нас спасу." Он сам не верил своим словам, потому не поверили и они.

Файе тоже заметила тюремщика. "Эй ты! Или ты нас отсюда вытащишь, или я заставлю коня тебя оттрахать!" сказала она низким, глубоким голосом.

Человек продолжал сидеть, оставаясь равнодушным к их просьбам.

"Но если ты поможешь нам, страж, я дам тебе все, что ты захочешь! Все!" продолжала Фей.

Тюремщик даже не посмотрел на нее. Он глухой? Некоторые дворяне предпочитали, чтобы их слуги не могли подслушивать. Но глухой страж был чем-то невиданным.

Что они могли сделать в такой ситуации? Трое из них молчали, постепенно привыкая к ситуации.

Руки Зейна не были погружены в стену; их просто связали. А что если...

"Сын, ты можешь порезать или сжечь веревки?" - спросил Ксавьер.

"Нет, папа. Прости", - ответил Зейн высоким голосом, всхлипывая, - "из-за веревок я не могу пошевелить ни пальцем."

"Извиняться нечего," тут же ответила Фей.

"Ничего из этого не наша вина, помни об этом," добавил Ксавьер.

"Твои родители правы, мальчик, все из-за меня," насмешливый голос раздался у входа в комнату, "Семья Ноктюрн не могла ничего противопоставить такому мощному противнику."

Это был Харпер Гаусс. За ним стояла его жена. В отличие от мужа, она не была наряжена официально; вместо этого она просто носила белую рубашку и брюки. Харпер же наоборот нарядился, как на праздник.

"Общественные мероприятия не предназначены для долгих разговоров. Там приходится постоянно менять собеседников, не имея возможности провести хорошую бе…"

"Я тебе сердце через задницу вырежу, Харпер," Ксавьер перебил его.

"И вот еще одна причина ненавидеть подобные события: ты никогда не можешь сказать то, что ты действительно думаешь, но сейчас!" - Харпер засмеялся. "Я из твоего горла кишки достану" - добавил он, все еще улыбаясь.

Ксавьер вздрогнул. Когда он узнал, что основными преследователями его семьи являются Гауссы, он начал расследование. Спустя некоторое время он узнал о мерзких традициях этой семьи. Они были наследственными садистами. Каждый месяц они похищали молодую женщину и затем мучали ее до смерти. Это происходило десятилетиями, может быть, веками. Их тенденции передавались из поколения в поколение.

Но это было не все. Они никогда не приказывали другим доставлять следующую женщину. Они всегда делали все сами. Они не старались скрываться, но никто не высказывался против этих могущественных психопатов.

Так что Ксавьер знал, что слова о вырывании кишок не являются необоснованным угрозой.

"Что ты хочешь от нас, Харпер?" сказала Фей, "Вы давили на все семьи с синеволосыми магами много лет, но вы никогда не похищали никого, чтобы мучить его до смерти. Почему именно мы?"

"Вы правы, я еще не похищал других. Я мог бы это сделать в любой момент, но убивать вас всех мгновенно, не предоставив надежды, было бы слишком скучно," сказал Харпер, его голос звучал нежно, как если бы он объяснял что-то очевидное ребенку, "Теперь пришло время перейти к более радикальным мерам. Вы были выбраны первыми просто случайным образом."

"Ты больной ублюдок. Почему ты настолько нас ненавидишь? Мы даже не встречались с Богом Разума," сказала Фей.

"Демоном, а не богом!" голос Харпера сорвался. "Я уверен, что мне доставит гораздо больше удовольствия мучить потомков демона, чем убивать еще одну дурнушку. Вы все напоминаете мне эту синеволосую суку, подстилку демона!"

Его жена, леди Гаусс, следила за их диалогом, ее лицо было бесстрастным.

Ксавьер заговорил: "Знаешь ли, Харпер, я изучил средства безопасности вашего особняка". Голос мужчины был тихим, но звучал четко. "Я надеялся убить тебя, чтобы прекратить гнет, затем убить твою жену, чтобы заставить вашего единственного сына страдать, и только после этого я убил бы его, чтобы лишить семью Гауссов будущего".

Внезапно он ухмыльнулся: "Теперь я проник в особняк, и единственное, что осталось - это избавиться от вас всех!"

Харпер поднял бровь. "Удачи тебе с этим".

Он посмотрел на тюремщика и сказал: "Позаботься о нем, пока я не вернусь. Не калечь его", ухмыльнулся он, "слишком сильно".

Ответом мужчины было только "Да". Он наконец поднялся со стула

Тогда Харпер покинул комнату.

На протяжении диалога леди Гаусс оставалась холодной и спокойной. Казалось, что она была тенью Харпера, и теперь, когда он ушел, словно и она исчезла.