Я чувствовала себя плохо. Трудно было почувствовать что-либо еще. Я сидела или лежала? Возможно, висела? Или, может быть, стояла на руках? В тот момент я не могла сказать. Как будто бы я дремала, и мое сознание было отделено от мира вокруг меня.

Другие ощущения, которые проникали ко мне, были жар и жажда. Казалось, что я плыву против течения жесткой и медленной реки из песка, моя кожа была сухой и саднила

Шлеп!

Что? Кто меня ударил? Где я?

"Что с ним?" - прозвучал знакомый голос. Он вызывал у меня дурные ассоциации, но я не могла вспомнить, кому он принадлежал.

Шлеп!

"Зейн! Ты в порядке?" - крикнули два человека, их голоса звучали обеспокоенно.

Новые звуки и ощущения прогнали мою дремоту, что сделало мышление легче.

Зейн? Кто такой Зейн?

Отвечая на свой вопрос, в моей голове взорвалась вспышка боли. Я постанывала.

Каким-то образом у меня было два разных мнения о имени "Зейн". Они были сформированы двумя разными опытами, может быть, даже двумя отдельными личностями.

"Зейн" было моим новым именем, перерожденной волшебницы Алисы.

Но "Зейн" было также моим единственным именем. Была у меня и фамилия, "Ноктюрн".

Итак, какое из этих двух мнений было правдивым?

Я открыл глаза. Немедленно еще один взрыв боли разразился в моей голове. Казалось, что мой разум слишком измучен, чтобы использовать зрение. Я хотел закрыть глаза, но в то же время... не хотела. Мои желания были противоположными; снова у меня было два взгляда на вещи. Мне было плохо, но я понимала, что чтобы разобраться в том, что происходит с моим распадающим сознанием, мне нужно собрать больше информации о мире вокруг меня.

Прямо передо мной было лицо Харпера Гаусса.

Опять же, я чувствовал два потока мыслей. Харпер Гаусс был страшным человеком, который похитил всю мою семью и мучил моего отца. Но он также был полубогом, сильным противником, которого я недавно победила, и отвратительным сумасшедшим.

Я видел, как он угрожающе ухмылялся, но я также чувствовала, что он нервничает.

Подождите, правда ли, что я его победила недавно? Разве это не произошло пять лет назад, до моего рождения? Почему тогда кажется, что это было несколько дней назад? Я испортила свою способность восприятия времени? Да уж, поместить целое сознание в архив памяти - плохая идея в любой ситуации, кроме моей.

Возможно, это странное искажение возникло, потому что все эти годы одна из моих личностей спала в архиве памяти. Иметь воспоминания из двух разных жизней, из двух разных периодов времени, ощущать, как две личности, у каждой из которых был свой жизненный опыт, сгрудились в одном разуме, очень путало, словно я слушала две мелодии одновременно.

Одна из личностей излучала шок, вызванный тем фактом, что всю мою жизнь где-то глубоко в моем сознании пряталась другая личность. Изумление было настолько сильным, что прогнало страх.

Другой из моих... Какое слово было бы наиболее подходящим для описания моей личности? Другая часть меня(самость? Идентичность? Характер? Я?), Алиса, излучала радость и любопытство. Моя идея сработала: Мне удалось сохранить хотя бы часть своих воспоминаний, и теперь я хотела исследовать ситуацию, в которой оказалась.

Могла ли я использовать слово "я"? Что оно теперь значило? Была "я" Алисой, Ткачом Разума или Зейном Ноктюрном? Может быть, и той, и другим?

"Сын?" - нервно спросил мой отец. Я посмотрела на него и увидела, что он был... голый! Я запаниковала, так как никогда не видела обнаженного мужчину. Но я сам был мальчиком и довольно часто мылся, так что, очевидно, до этого я видел по крайней мере одного. Ух… Это так сбивало с толку.

Потом я вспомнил, что я тоже был голый! Но это было не мое тело, так что технически у меня не было причин смущаться. В то же время я совершенно ясно понимал, что это тело пятилетнего мальчика было моим.

Эти противоречия казались глупыми, как будто у всех вокруг меня было только одно лицо, а у меня - два! Оба моих "я" были правы и ошибались.

Это не чувствовалось так, как можно было бы представить себе обладание двумя личностями. Я не слышала голосов, указывающих, что делать, и не переключалась между своими личностями, позволяя только одной из них принимать решения.

Это больше напоминало наличие двух различных наборов привычек, опыта и черт характера, каждый обладал своими сильными и слабыми сторонами. Когда я видела что-то, у меня возникали два разных впечатления об этом, когда я хотела принять решение, оба моих "я" переплетались, рассматривая проблему с разных точек зрения.

Это глупое состояние напоминало мне о чем-то важном для одной из моих личностей, для Алисы. Это было слово, которое мне нравилось использовать в таких странных ситуациях. Но я не могла дать ему четкое определение.

"Что," из-за этого единственного слова мой разум пронзила боль, но я продолжала, "Что значит," я снова замерла, вспоминая, как правильно его произнести, "слово 'керфюффель'"?

Лицо Харпера вытянулось Теперь он не выглядел угрожающим, а, наоборот, казалось, что его угрожают. Было ли это слово 'керфюффель' тем, что оказало такое сильное воздействие на него? Оно нравилось мне все больше!

Мучитель стоял в ступоре, в то время как я оглядывала комнату. Все вокруг было и знакомо, и неизвестно. Одна из моих личностей, Алиса, спрашивала обо всем вокруг, и сразу же ответы возникали в моем разуме благодаря памяти Зейна. Знать и не знать что-то одновременно ощущалось очень странно.

Как я попала сюда? Меня похитили вместе с моей семьей. 

Кто этот молодой парень, глаза которого руками закрыла женщина со знакомым лицом, стоящая за ним? О, это сын Харпера! Да, я помню, что его мать уже ходила с большим круглым животом непосредственно перед битвой, в которой я умерла. Бедная женщина, она вышла замуж за такую гниль.

Затем я посмотрела на своего отца, у которого на лице было парадоксальное смешение тревоги и облегчения, и заметила, что его руки и ноги вмурованы в стену. Я знала об этом трюке Харпера; таким образом, он гарантировал, что его добыча не сможет использовать магию и одновременно мучил ее. Висеть на руках и ногах таким образом часами - ад.

"Сын, о чем ты говоришь? Как ты себя чувствуешь?" быстро спросил Ксавьер слева. Я не ответила, оглядывая комнату. Моя голова все еще была тяжелой и затуманенной, но я медленно приходила в себя.

"Зейн! Скажи что-то! Почему ты кричал? Ты в порядке?" сказала моя мать из угла комнаты. Она пыталась встать, но делать это с руками связанными за спиной было не легкой задачей.

Разве я кричал? Я не помню этого. Может быть, поэтому все вокруг смотрели на меня с удивлением? А мне-то казалось, что виной всему было ужасающе смешное слово "керфюффель".

Только тогда я заметила, что Харпер замуровал и мои руки в стене, хотя, в отличие от моего отца, я стояла на ногах. Харпер сделал это, чтобы не дать мне использовать магию тоже?

Часть меня, Алиса, спросила, научили ли меня мои родители колдовать.

Практически одновременно воспоминания Зейна ответили, что я уже могу использовать магию в какой-то мере.

Это не казалось диалогом, просто один из моих наборов воспоминаний не содержал определенной информации, и каждый раз, когда обнаруживался пробел, другой набор его заполнял.

Я собиралась вскоре начать стрелять огненными шарами во все стороны, и то, что я уже умела использовать магию, помогло бы мне объяснить своим родителям, как это вообще было возможно. Тем не менее, это казалось сложной задачей, так как только полубоги могут использовать магию без жестов или мантр. Мои руки были вдавлены в стену, поэтому я не могла призывать заклинания обычным образом, используя формулы. У меня не оставалось другого выбора, кроме как продемонстрировать одно из своих умений полубога — магию без использования рук — своим родителям.

"Откуда ты знаешь это слово, мальчик?" Харпер спокойно спросил, нахмурив брови. Он почти переборол шок, вызванный моими словами. Действительно ли слово 'керфюффель' настолько ужасно, что оно может напугать психопата-полубога? Я помнила, что хотела использовать его, потому что почувствовала, что оно подходит к ситуации, но я не помнила точно, что оно означает.

Хотя мне нравилось впечатление, которое оно производило. Все вокруг меня были озадачены и напряжены из-за моих криков, использования какого-то странного слова, а затем моего молчания, не отвечая ни родителям, ни похитителю. Еще немного странности, и Харпер достигнет пика смятения, что будет идеальным моментом для удара.

В моей голове родился план. Мне нужно было создать лучший момент для атаки, неся околесицу.

"Харпер, ты надеялся, что твою задницу никогда не надерут? Это почему ты стал таким отвратительным уродливым психопатом? Я здесь, чтобы разрушить эти иллюзии о неприкосновенности", сказала я так быстро, как только могла. Благородный серийный убийца поднял бровь.

"Ты ошибка природы, глубоко внутри подавлен и одино, ты можешь вести долгий разговор только с кем-то только если свяжешь его и не отпустишь. Твоей худшей пыткой является принуждение людей разговаривать с тобой", продолжала я, не задерживая дыхание. Лица моих родителей изменились. Теперь они боялись за меня.

"Твоя семья — это деградирующая выгребная яма, в которой уродство и злоба наследуются как проклятие, потому то, насколько ты бесполезная куча дерьма не должно удивлять. И все-таки ты такая омерзительная тварь, что я поражена все равно", я сама была удивлена, насколько изобретательно я уничтожала этого мерзкого человека. Может, я уже делала это раньше? Харпер был яростен, но все еще старался сохранять свое издевательское и спокойное лицо.

Леди Гаусс открыла глаза своему сыну и закрыла ему уши вместо этого. Она улыбнулась чуть-чуть. Наслаждалась ли она этим так же, как и я?

Наконец, Харпер заговорил, улыбаясь: "Оскорбление моей великой семьи достаточно для того, чтобы я вырвал твой…"

"Я еще не закончил свою речь, так что заткнись", сказала я, стирая улыбку с лица Харпера.

"Ты думаешь, что принадлежишь к великой семье? Какие еще достижения у тебя есть? Кроме как постоянно захламлять пространство своим бессмысленным болтовней", сказала я, глядя налево на своего отца, решая, как будет лучше использовать свои небольшие запасы маны. "Твоё хрупкое эго трескается из-за слов пятилетнего мальчика?"

Мои руки были встроены в ту же бетонную стену, что и конечности моего отца. Полагаю, это потому, что было труднее вмуровать магией что-то в одну из трех других стен, сделанных из кирпича.

Я изо всех сил рванулась вправо, заставив Харпера отвести взгляд от моего отца. "Безумец, ты как прыщ на заднице, вы оба одинаково ничтожны и неприятны", сказала я и получила удар в живот. Игнорируя боль, я сосредоточилась на вмурованных в стену конечностях моего отца.

Бетон вокруг его рук и ног превратился в пыль. Чтобы не дать Харперу услышать, как мой отец падает на пол, я закричала самое сбивающее с толку, о чем могла придумать: "Харпер, я сделаю из тебя керфюффель!"

Мой отец встал. Он действовал быстро. "Лорд Гаус!" закричал палач, но Харпер не обернулся, пялясь на меня разъяренным взглядом.

Леди Гаусс и ее сын стояли молча. Почему они не предупредили Харпера? Могли ли они желать, чтобы мы выбрались?

Дворянин безумец яростно схватил мою голову и сильно нажал пальцами на мои глаза. Ой. Это уже не было смешно.

Я услышала тупой громкий удар, гнусавый крик палача, а затем упало тело.

Харпер отпустил мою голову и посмотрел назад. "Что случилось, ты ид…" Его лицо изменилось с ярости на шок, увидев, как палач лежит на полу, лицо его кровоточит.

"Как?" Харпер застыл.

Похоже, я достигла своей цели. Серийный убийца смотрел на моего отца пустыми, непонимающими глазами. Он достиг вершины недоверия.

Пришло время действовать.