Когда мир перестал вращаться, а под ногами вновь появилась твердая поверхность, Корвус закашлялась. Откуда-то послышалось эхо. С трудом распахнув засыпанные пылью глаза, девушка огляделась. 

Небо заволокло густой пеленой свинцовых облаков, не пропускавших солнечный свет. Освещали этот тусклый мир только уличные фонари, исчезавшие в тумане.

«Неужели получилось?»

Вместо дороги, петлявшей меж высоких деревьев, виднелось широкое шоссе с разметкой. Только не было машин. По обе стороны высились кирпичные дома с большими окнами, тянулись тротуары и газоны, закрытые железным забором. Пустая, безлюдная улица!

Неизменной осталась лишь духота.

«Нет, это не дом…»

Корвус несмело потыкала асфальт носком сапога, кажется, настоящий. Подошла к бордюру и провела по фигурной ковке. «Но как такое может быть?» – растерялась девушка. Её окружали дома, построенные руками человека. Массивные здания, какие в её мире возводили после войны в центре города. Откуда таким строениям взяться в этом сумрачном мире?

«Безумие...»

В горле пересохло от пыли, голос звучал сипло:

– Здесь есть кто? Ребята? Н...Нарс? Мартес? Ная?

Корвус несмело перечисляла запомнившиеся имена, но никто не отзывался. Тогда, набрав в грудь воздуха, она попыталась громко крикнуть «Ау!», но из горла вырвался хрип.

В давящей тишине послышался шелест. Сначала Корвус приняла его за ветер, затем различила отдельные слова в тихом шепоте. Клубы тумана задрожали и поползли ближе к девушке. Вскоре они уже облизывали новенькие сапоги. Слова звучали отчетливее:

«...Она здесь. Уже здесь… Недалеко… Я...на...»

Корвус отступала. Она пыталась сосредоточиться, но черное облако не появлялось и не уносило её прочь. Вокруг заскользили силуэты зверей с огромными спинами, загораживая собой свет.

В тумане, совсем недалеко от девушки, появился еще один человек. Тяжело хромая, к ней приближалась старуха с растрепанными волосами, протягивая руки. 

Взвизгнув, Корвус бросилась наутек и врезалась во что-то. Запахло грязной собачьей шерстью. Пошатнувшись, девушка отступила, и увидела подростка.

Парнишка, едва ли старше тех, с кем ей уже приходилось общаться. Настораживала одежда, настолько грязная, что нельзя было понять, какого она цвета, и то, что незнакомец не прятался под маской или капюшоном. Впрочем, длинные спутанные пряди успешно прикрывали лицо. На щеках, подбородке и под носом пробивалась первая щетина.

Он с азартом смотрел на Корвус, а девушка не могла понять: неужели перед ней еще один член команды «потерявшихся ребят»?

– Привет... – пробормотала Корвус.

– Ну, допустим, привет, – паренек широко оскалился, демонстрируя чуть удлиненные клыки. – А ты здесь одна? Как тебя зовут?

Девушка нервно сглотнула.

– Интересно, а ты ведь тоже слышала? – паренек прочистил горло и повторил за шепотом, еще недавно раздававшемся в тумане. – Яна… Кто такая Яна?

– Мартес и остальные неподалеку... – осторожно начала Корвус, сама при этом отступая подальше. Только сейчас она заметила, что незнакомец почесывал одной босой ногой вторую.

– А врать плохо, – паренек шумно втянул воздух. – Ты здесь одна. Иначе в моей башке уже была бы лишняя дыра. Стало быть, новенькая?

Парень спрятал руки в задние карманы штанов и начал ходить вокруг девушки, буравя её немигающим взглядом. Вскоре Корвус не выдержала. Она рванула вперед, но незнакомец оказался рядом.

– Открой личико! Мы подружимся!

Он протянул руку, пытаясь снять с лица маску, но девушка увернулась.

– Отстань! Что тебе надо?

– Мне очень нужны друзья… или обед. Я не решил.

Корвус побежала вперед изо всех сил, но парень не отставал. Заливисто смеясь, он стянул с головы девушки капюшон.

– Куда ты идешь, Красная Шапочка? Мне нравятся твои волосы...

Не думая, что делает, Корвус развернулась и саданула незнакомца по носу основанием ладони. Удар получился болезненным для обоих. Парень вскрикнул и издал утробный рык.  

Корвус, потирая ушибленную кисть, расширенными от ужаса глазами смотрела, как человеческие черты изменялись – лицо вытянулось, напоминая собачью морду, лишенную шерсти, клыки удлинились. Глаза сверкнули желтым.

Оборотень клацнул зубами и бросился на девушку.

Корвус не успела закричать, как черный вихрь унес её прочь – она даже не почувствовала, как клыки легко прорвали ткань и оцарапали кожу.

***

Девушка ощущала полет, видела, как отдаляется земля и тонет в низко стелящейся  мгле. Пропала улица, призрачный город и почти обратившийся в монстра паренек. Разве что волчий вой долго звенел в ушах, и чувствовался запах псины. Но вскоре ветер очистил тело от страха. Корвус казалось, что она может пощупать облака, скользившие рядом… Девушка было потянулась, но дернулась от резкой боли. Ойкнув, она камнем рухнула вниз.

Грохот, звон разбитого стекла.

Хлесткие удары.

Корвус, зацепившись, повисла вверх ногами среди листвы и колючих стеблей. Испуганно барахтаясь, словно раненая птица, девушка поломала всю растительность вокруг себя, но так и не смогла выбраться.

Голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. Корвус безвольно опустила руки и попыталась переместиться, но стоило сосредоточиться, как голова начинала разрываться от боли.

Только теперь девушка заметила рану.

«Все-таки достал, я же...» – но додумать не успела, тело затрясло в ознобе, грудь сдавило, а в ушах зашумело. Корвус не расслышала шагов. Не заметила, как кто-то раздвинул заросли красного винограда (хотя яркий свет резанул глаза), и не почувствовала на себе удивленного взгляда. Хозяйка оранжереи ошеломленно уставилась на гостью.  

– Вот уж такого урожая я не ждала, – бархатистый женский голос прозвучал совсем рядом.  

– Помогите мне, – жалобно попросила Корвус.

– Ох, дети, вечно с вами что-нибудь случается.

Раздался щелчок, и Корвус мешком свалилась на грядки, примяв несколько стеблей и раздавив груду багровых ягод. Их сок тут же впитался в ткань, а в нос ударил запах теплого вина.

Подняться девушка уже не могла: её мутило, в горле нестерпимо жгло. Не думая, она стянула маску, пытаясь надышаться, но воздуха не хватало.

– Милая, да ты горишь, – испуганный голос показался таким нежным. Руки, заботливо коснувшиеся лба, были мягкими, словно шелк. В воздухе витал тончайший аромат корицы.

Корвус попыталась рассмотреть свою спасительницу, но в солнечном свете кожа женщины казалась поросшей черной шерстью, а волосы отливали настолько яркой белизной, что от них отражался свет. В огромных янтарных глазах прыгали солнечные зайчики.

– Бедняжка. Как же тебя угораздило? 

Корвус не смогла ничего ответить. В виски будто втыкали иглы.

Девушку подняло в воздух. Плавно, легко. Неужели вновь сработала сила? И где теперь она окажется? На берегу моря? В гнезде очередных чудовищ?

Корвус лихорадило.

Хозяйка оранжереи, делая пассы руками, тянула внезапную гостью за собой по воздуху. Зайдя в дом, она одним движением сгребла с низкого обеденного стола всю утварь, уложила девушку, поспешно раздела и осмотрела раны.

Корвус не чувствовала холодной поверхности, не слышала тихого перезвона металлических пластинок, подвешенных под потолком, лишь без отрыва смотрела в круглое окно, сделанное прямо в крыше. Мир рассыпался осколками стекла, как в калейдоскопе. То разлетался, то собирался в причудливый узор, меняющийся так быстро, что Корвус невольно взвыла. Голодный желудок противно сжался.

– Тихо, – успокоила её женщина. – Сейчас все пройдет.

– Где… я… – пролепетала Корвус.

– Задержи дыхание!

Приказ разлетелся эхом, на секунду возвращая Корвус в сознание: она поняла, что сидит посреди глубокой природной купальни, в теплой воде. Женщина положила руку на её голову и требовательно спросила:

– У тебя есть имя?

– К… Корвус…

– Что же, пусть будет так.

В следующее мгновение незнакомка резко погрузила Корвус под воду. Девушка забарахталась, изо рта вырвались пузырьки воздуха…

***

Жар отступил, как и боль. Девушка несмело открыла глаза. Она висела в молочно-белом тумане, как под водой, но дышалось легко. Пропали и стены купальни, и незнакомка.

Из зияющей чернотой пустоты к ней поднялись перья. Рядом, задевая бесплотными крыльями, скользнула тень птицы. В её клюве блестел ключ...

Повинуясь инстинкту, Корвус поспешила за ней, с трудом преодолевая толщу воды.

Кто-то шел навстречу из темноты.

Медленно хромая, также вытянув руку, некто хотел забрать ключ. Корвус рассердилась, побежала быстрее... Из пелены вышла та самая старуха в тяжелой куртке, что недавно преследовала её на улице. Корвус узнала выцветшее платье, мешком висевшее на фигуре, ужаснулась покрытому морщинами лицу и замыленных темных глаз.

Как у давно умершей рыбы.

– Это мой ключ! Убирайся! – в сердцах выкрикнула девушка. – Это я вернусь домой, а не ты!

Тень ворона застыла за спиной уродливой старой ведьмы. Она и не думала оборачиваться и бегать за птицей.

Корвус нахмурилась:

«Я же знаю её! Это же та старуха, что оказалась между мной и дверью! Я приняла её за груду мусора!»

На лице девушки застыл ужас, как и на морщинистом лице старухи. Девушка протянула руку, женщина повторила жест. Дрожа, обе коснулись своих лиц…

«Нет...»

Старуха одними губами повторила, а затем улыбнулась, показывая желтые зубы.

«Нет!»

Ведьма протянула узловатые руки, желая обнять.

– Я… на...

Корвус отшатнулась.

«Нет, это не я, я не могла стать такой. Это неправда… неправда!»

– Я ненавижу тебя! Убирайся!

Глаза старухи наполнились слезами, а Корвус отпрянула. 

Через мгновение она вынырнула на поверхность, обдавая все вокруг водой, и громко вдыхая. Как в первый раз.

Сознание ускользало. Девушка почувствовала, как её вытащили из купели, обтерли и заставили что-то выпить. По телу растекалось приятное тепло.

– Нарекаю тебя, тень, Корвус, стражем Иномирья. Да найдешь ты свой путь сквозь туман… – расслышала она тихое бормотание.

Оставаться в сознании было все тяжелее, наконец Корвус сдалась и соскользнула в небытие.